– Я настраиваю изображение и фотография с каждым дыханием становится все четче и четче… Стала четкой?
– Да.
– Теперь перелистываем страницу, и на следующей фотографии ты сфотографирован вчера. На следующей позавчера…
Перебирая таким образом «фотографии» мы добрались до того момента, как он списал с купюры пароль.
– Теперь мы оживляем картинку, превращая фотографию в фильм – продолжил я. – Что происходит дальше?
– Я убираю купюру в кошелек. Через несколько минут в кабинет входят менты…
Когда его отпустили, он поехал прямиком на дачу. Кошелек с купюрой был в сумке. Сумку он оставил на первом этаже, в гостиной. У стенки недалеко от входной двери. Там она простояла три дня. А когда понадобилась купюра, ее в кошельке не оказалось.
– Никто не мог ее взять? – спросил я, выведя Олега из гипноза. – Она ж у тебя чуть ли не на улице хранилась.
– Да нет.
– Жена?
– Она по моим вещам без спроса не лазит.
– Ты уверен?
– У нас было несколько инцидентов, пока я решительно не пресек.
– Понятно. А кто-нибудь еще?
– Никого больше не было. А чужие взяли бы кошелек или все деньги. Здесь же пропала только эта купюра.
– А за ней никто не мог охотиться?
– Конечно нет.
– Ладно. Попробую поискать по-другому. Только тебе придется свалить с гостями на пару часов.
– Мы как раз собрались вечером в кино.
– Вот и отлично.
До вечера было еще часа три, и я отправился к себе в комнату поспать. Олег разбудил меня перед уходом.
– Нас не будет часа четыре, – сообщил он.
– Отлично, – ответил я.
Подождав, пока они свалят, я спустился вниз. В гостиной я сел на диван и закрыл глаза. Погрузившись в трансовое состояние, я попытался представить себе злосчастную купюру и громко позвал:
– Кис-кис-кис.
Не смейтесь, раньше я находил вещи именно так. Они «отзывались», и я начинал их чувствовать солнечным сплетением. Так многие люди чувствуют спиной чужой пристальный взгляд. Купюра не отозвалась. Вместо нее в гостиную вломилась забавного вида старушенция и два здоровенных кота. Причем старуха даже не попыталась постучать. Коты были бесстрашно-наглыми, а старуха какой-то потерянной, словно ей только что без всякого повода дали подзатыльник. В ее сморщенной мордашке было что-то от черепахи. Увидев меня, она строго спросила:
– Вы кто?
– А вы? – ответил я вопросом на вопрос.
– Я – соседка. Виктория Константиновна.
– А я – гость. Сергей.
Наше знакомство проходило под громкие вопли котов, требовавших в отличие от римлян только хлеба. Поэтому после выяснения, что мы все свои, я занялся поисками каких-нибудь объедков. Они были собраны в кулек и лежали на полке в холодильнике. Решив, что в комнате кормить зверей не стоит, я вынес еду им на улицу.
– А где все? – спросила Виктория Константиновна, когда я вернулся.
– Пошли прогуляться.
– А я шиповника принесла. На столе в беседке.
– Спасибо. Я передам. Может, чаю?
– Да нет, я пойду.
– Приходила забавная старушенция, – сообщил я Олегу, когда они вернулись с прогулки. – Оставила шиповник в беседке.
– Это соседка, Виктория Константиновна, – сообщил Олег. – Ее сюда сын завез.
– Как завез? – не понял я.
– Так же, как завозят котов или собак. С ней случился инсульт, в результате она стала немного странной. Вот сын ее на дачу и отправил, чтобы дома ему не мешала.
– А кто за ней смотрит?
– Никто. Она у нас – дочь поселка. Подкармливаем потихоньку. У нее же только пенсия, да еще сын за коммуналку и на лекарства из пенсии берет.
– Вот урод! – сказал я в сердцах.
– Урод, – согласился Олег. – А у тебя как?
– Никак.
– Плохо. Но ты же попробуешь еще?
– Попробую, – не стал я окончательно портить ему настроение.
Остаток вечера прошел под знаменем воспоминаний.
На следующий день я проснулся раньше других, и чтобы слегка размяться и не мешать остальным, вышел пройтись. Рядом с продуктовым магазином я нарвался на вчерашнюю старушку (я не стал утруждать себя запоминанием ее имени). Она стояла в укромном месте за каким-то сараем, где мужики наверняка справляют нужду, а девчонки курят, и жадно ела трубочку с кремом. Увидев меня, она растерялась, словно я застал ее за чем-то непотребным.
– Здравствуйте, – сказал я. – Приятного аппетита.
– Я пирожные не ем, – принялась оправдываться старушка, – у меня сахар. А тут зайчик принес. Неловко было отказываться.
– Ну да, – согласился я.
– А вы тоже знакомы с зайчиком? – оживилась она.
– Боюсь, что нет. А кто это?
– Зайчик – это тот, кто приносит подарки. Мне о нем бабушка в детстве рассказывала. Тогда я, конечно, не верила, а месяц назад… Колечка приболел, и я осталась без пенсии. Ее мне домой в городе почтальон носит. Денег не было даже на хлеб. Взмолилась я тогда богу. А что толку его просить? Потом, когда я поняла, что бог не поможет, взмолилась я дьяволу: он же вроде властелин Земли. Но дьявол меня тоже не услышал. Тогда я вспомнила о зайчике. Расплакалась, попросила у него денег на хлеб, и не поверите: нашла возле калитки целых сто рублей. А вечером Коля пенсию привез. С тех пор мне зайчик часто подбрасывает сотню-другую. А однажды он принес даже доллары.
Я слушал ее, а в солнечном сплетении возникало то самое чувство.
– Скажите, а зайчик случайно не приносил вам тысячную купюру, слегка испачканную чернилами? – спросил я.
– Нет, – поспешила заверить она, – а что?
Ее глаза предательски забегали.
– Дело в том, что мой друг потерял эту купюру, а она ему дорога, как память. Он бы у вас ее выкупил. Тысяч за десять.
– Даже если и приносил, – грустно вздохнула она, – у меня ее уже нет.
– Понятно, – ответил я.
После разговора со старушкой я отправился в магазин. К счастью, там была только продавщица: миловидная женщина заметно за 30.
– Здравствуйте. Вы могли бы мне помочь? – спросил я, подойдя к прилавку.
– Смотря в чем, – ответила она.
– Мой друг по запарке спустил тысячную купюру, на которой перед этим сделал важную заметку. И если она у вас, он бы ее выкупил тысяч за 10.
– Да я бы ее на другую тысячу поменяла, вот только я часа два как сдала выручку.
– Что ж, это будет ему уроком, – философски заметил я. – Спасибо.
– Да не за что.
Пока я гулял, к Олегу приехали новые гости. Судя по машине, люди серьезные. У машины меланхолично курил «шкаф».
– Ты что ли сыщик-экстрасенс? – спросил он.
– И да, и нет, – ответил я.
– В смысле?
– Судя по всему, я тот, кого ты имеешь в виду. Но я не сыщик и не экстрасенс.
– Пошли тогда в дом.
– Спорить или убегать было бесполезно, поэтому я покорно пошел следом за ним.
В гостиной меня ждали Олег, мужчина лет пятидесяти и еще один «шкаф». «Шкаф» он и в Африке «шкаф», а вот пятидесятилетний мужик, несмотря на относительно простую внешность, показался мне настоящим доном Корлеоне.
– Как я понимаю, это вы взялись найти кое-что для Олега? – спросил он, посмотрев на меня так, что я похолодел весь внутри.
В его присутствии у меня бы язык не повернулся сказать, что купюру бесполезно искать. Страх, а я не на шутку испугался новых гостей, оказался хорошим мотиватором, и возможное решение проблемы всплыло у меня в голове буквально в следующую секунду.
– Для результата мне нужен Олег минут на тридцать, – сказал я.
– А что, до этого у вас не было получаса? – спросил Дон Корлеоне.
– До этого я был занят поиском купюры. Ее я не нашел и уже не найду, но она нам и не нужна.
– Вот как? – улыбнулся Дон Корлеоне.
– Ну да. Нам ведь лишь нужно, чтобы Олег вспомнил ее серийный номер. И с применением гипноза…
– Думаете, получится?
– Ваше присутствие – прекрасный мотиватор.
– Это точно, – рассмеялся Дон Корлеоне.
– Тогда с вашего позволения мы перейдем в кабинет Олега. Обещаю не глупить.
– Рад, что вы понимаете ситуацию, – сказал дон Корлеоне и слегка кивнул.
Граничащий с паническим страх – не самый лучший фон для гипноза, поэтому сначала Олега пришлось заставить выполнить несколько дыхательных упражнений. Во время сеанса я опять применил метод последовательных фотографий, и когда Олег увидел, как он набирает пароль, я дал ему лист бумаги и ручку.
– Пиши.
Через пару минут лист с паролем был в руках у Дона Корлеоне.
– Вы уверены? – спросил он меня.
– А разве тут можно быть уверенным? – ответил я.
– Резонно, – согласился он. – Сейчас узнаем.
Сказав это, он позвонил кому-то по телефону и продиктовал пароль.
Затем было несколько незабываемых минут ожидания и телефонный звонок с приговором. Выслушав доклад, Дон Корлеоне сказал:
– Благодарю вас. Вы выполнили работу.
– Все нормально? – не веря своему счастью, спросил я.